и не замечал этого, и никогда не жалел, и не скучал, и… Хотя, нужно признать, это странно звучит, что я никогда не танцевал.
Потонув в собственных мыслях, я совсем пропустил момент, когда Чай вернулся к своему привычному ритму насыщения, к своей обычной работе, и чувство новизны между нами иссякло.
Некоторое время мы молчали, потом я стал рассказывать ему, как прошел мой день: в лицах, вкусах, сожалениях… Я через ликрообмен рассказал ему все, что вспомнил о себе, и продолжал повествование до тех пор, пока меня не сморило.
Я не провел всей ночи с Чаем, наверное, по той единственной причине, что тот постоянно двигался и этим то и дело будил меня. Совершенно разбитый, еле держа открытыми глаза, я добрался до верха емкости, где лежал затарахтевший при моем приближении Пирожок. Я зарылся к нему в шерсть и уснул. Какое счастье, что он не понес меня кататься с крыши!
Глава семнадцатая: про чай
Утром я кое-как разобрался с тем, чтобы заставить кота отвести меня к Эйдераанн, и для этого мне пришлось вспомнить, где та хранит лакомства. Впрочем, атрофированная, но все же хранившая некоторые остатки функционала ликроносная система Пирожка мне услужливо помогла.
Получив угощение от меня, мелкий проказник тут же предался своим обычным развлечениям, но им никто и не подумал умилиться: все ждали визита распорядителя соревнований. Если придет тот, которого вчера подкупила Эйдераанн, проблем не должно возникнуть, и сегодня наша команда выйдет на старт.
Распорядитель явился примерно через четверть часа после нас с Пирожком. Часы показывали половину восьмого утра, и по полу все еще ощутимо тянуло холодом.
– Мне нужна сигнатура вашего главного механика для допуска к стартам, – холодно сказал он – высокий мужчина средних лет с пузом, механикой локтевых суставов, постоянно щурящий мелкие глаза.
Именно с этим распорядителем Эйдераанн говорила вчера ночью в пустом кафе. Именно он взял ее кулон взяткой за допуск к соревнованиям. Взял, потому что не нашел причин не брать, и не допускал теперь, потому что не нашел причин допускать. Ему-то что, этому толстому, ведь он в безопасности – не станет же Эйда жаловаться на то, что у нее взяли деньги за нарушение закона и обманули.
– Я официальная бегунья Сердца Золотых Крон, – сказала Эйдераанн так, будто это решало дело. Глупая девочка все еще надеялась, что вчерашняя сделка в силе. Распорядитель скупо отдал знак принятия и повторил:
– Мне нужна сигнатура главного механика для допуска к стартам.
Дейран набрал полную грудь воздуха, чтобы попытаться начать уже заранее проваленные переговоры, и я даже немного засомневался, что чаепитие здесь сможет помочь, но тут от двери в кухню какой-то мужчина небрежно ответил:
– Сейчас я поставлю, подождите буквально секундочку. Меня заштормило что-то тут.
Он, этот кто-то, высокий, скорее узкий, чем тощий, с залысиной, идущей аккурат поперек головы между затылком и лбом и придающей донельзя странный вид двум островкам темно-коричневых кудрявых волос, росших какими-то пучками, вышел из кухни.
Походя, он отдал Эйдераанн знак приветствия, а затем приблизился к распорядителю, протянул запястье и коснулся ликрового верификатора. Распорядитель поднес к прибору собственный ликровый клапан и отдал знак принятия этому неизвестному мужчине и Эйдераанн:
– Стартуете во втором забеге, на четвертой дорожке. Жребий в этот раз поставил вас с Кьертарьярр, она на пятой.
Эйдераанн сверкнула на распорядителя глазами:
– Я не тянула жребий.
– Потому что не явились на жеребьевку, молодая госпожа. Искали вашего механика, по всей видимости, – при этих словах распорядитель позволил себе бросить взгляд собственно на механика. Пялиться на того казалось вроде бы неприлично, но очень хотелось, чем все мы и занимались. – Если вы сомневаетесь в честности процедуры, то знаете, как и где ознакомиться с протоколами.
– Нисколько, – холодно ответила девушка, не боясь двусмысленности тона, – я нисколько не сомневаюсь в честности… процедуры. Главное, что мой главный механик наконец прибыл.
– И это верно, рыбка моя, – похвалил ее вышеназванный главный механик, – в следующий тур проходят четверо, поэтому вам с юной Кьертарьярр нечего делить. Пробежишь как по морским волнам, чисто и спокойно, детка. Нам в этот раз механику грузить незачем, да, моя ты хорошая?
– Удачного забега, – подытожил не слишком приятный разговор распорядитель, отдал всем знаки скорой новой встречи и исчез.
В образовавшейся гробовой тишине наш главный механик отхлебнул чай, безобразно при этом сербая, и, пока у меня заходились от этого звука в судороге подшкурные механизмы, с разочарованной миной достал из кружки даже не начавший завариваться чайный пакетик:
– А вот чайную машину могли бы починить, красавицы!
– Ну… – сказал Дейран, преодолевая общее чувство странности происходящего, – наверное, нужно провести диагностику перед стартом и все подготовить для опечатания механизмов. Комиссия придет минут через сорок.
– Ага, – согласился главный механик, отставив брезгливо кружку, и, посмотрев на послушно откинувшуюся в кресле Эйдераанн, похлопал ее по плечу. – Все путем.
Они вместе с Дейраном склонились над ногами спортсменки, и наш необычный член команды сразу же начал осмотр с проблемного колена, а потом бегло изучил все остальное и сказал девушке:
– Ни о чем не беспокойся, детка, и не спеши… Бег спешки не терпит. Проведешь тур ты сегодня у нас как по морским барашкам.
– Вы на флоте, что ли, служили, – спросил Дейран, оторвав взгляд от своего участка работы.
– Ага, – ответил главный механик.
– А в каком?
– В Лунном.
Через тридцать пять минут явилась, как и в прошлый раз, комиссия, осмотрела ноги Эйдераанн на предмет запрещенных механизмов и торжественно опечатала их. После чего бегунья прошла на старт.
Технически Эйдераанн могла бы подождать второго забега и здесь, внутри пита, но не стала этого делать, видимо, чтобы не находиться в одном помещении с новым механиком и не отвлекаться на рефлексию в его отношении.
– Он ничего не трогал в моих ногах? – нервно спросила она у Дейрана, как только они выбрались к кромке дорожки.
– Нет, даже не прикасался, только смотрел. Он дал пару советов, но все по делу.
Эйдераанн хотела, наверное, отметить, что ей эта ситуация не нравится, но вовремя вспомнила, что сама же все и заварила, и потому промолчала. Как раз закончился первый забег – я заметил, что в этот раз дистанция стала в два раза длиннее.
На место пробежавших спортсменок подтянулись новые, в том числе и та самая Кьертарьярр. И то, что она – та самая, я понял не по номеру ее дорожки, а по внешнему виду и какому-то
